See in Reader
2.4 KiB
Иосиф сказал своим братьям: «Я — Иосиф. Жив ли ещё мой отец?» Но его братья не могли ответить ему, потому что они были поражены страхом
וַיֹּ֨אמֶר יֹוסֵ֤ף אֶל־אֶחָיו֙ אֲנִ֣י יֹוסֵ֔ף הַעֹ֥וד אָבִ֖י חָ֑י וְלֹֽא־יָכְל֤וּ אֶחָיו֙ לַעֲנֹ֣ות אֹתֹ֔ו כִּ֥י נִבְהֲל֖וּ מִפָּנָֽיו׃ "И сказал Иосиф (евр. Йосэф) братьям его (=своим): "Я Иосиф, отец мой жив ли ещё"? И не могли братья его отвечать ему, потому что были поражены ужасом от лица его". Гл. בהל (нифал): быть поражённым страхом, ужасаться, устрашаться. Открываясь братьям, Иосиф говорит кратко: «я – Иосиф». Но, зная или наблюдая, какое поразительное впечатление производит на них это открытие, он спешит сгладить силу этого впечатления вопросом о здоровье отца – вопросом, который он уже раньше озвучивал (Быт. 43:27) братьям, но который снова теперь озвучивает, чтобы еще раз услышать приятную весть о дорогом отце, а братьям показать глубину своих сыновних чувств к Иакову, но также и братских – по отношению к ним. Последние (братские чувства) он затем (ст. 14–15) проявляет с той интенсивностью, которая свойственна жителям Востока вообще. Но братья, пока еще больше пораженные, чем обрадованные, в глубоком изумлении молчат: верховный правитель Египта, пред которым они все время трепетали, оказывается их братом, и этот их брат когда-то был ими не только оскорбляем, но и предательски продан в рабство.